Природно-ресурсный потенциал

Природные ресурсы, которыми издавна славилась российская территория, и ныне остаются палочкой-выручалочкой, обеспечивающей выживание и даже развитие нашей страны (правда, пока весьма неустойчивое) в условиях перманентного кризиса последних десятилетий. Экспорт только минерального сырья обеспечивает 65–70% валютной выручки страны (в СССР в 1980-е гг. — 40–54%) и как минимум половину доходов федерального бюджета.

Высокая востребованность на мировом рынке российских природных ресурсов обусловливают и место России как ресурсообеспечивающей зоны планеты, и стратегическую значимость природно-ресурсного комплекса в хозяйстве страны, и приоритетность в российской научной сфере наук о Земле, включая географию и геоэкологию. Эта приоритетность, правда, реально не проявляется. В частности, в Федеральном агентстве научных организаций даже нет наук о Земле, они отнесены к техническим (!) наукам.

2.1. ПРИРОДНО-РЕСУРСНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ

Россия — одна из немногих в мире самодостаточных в природно-ресурсном отношении стран, что создаёт все предпосылки для её устойчивого развития. На огромной российской территории сосредоточены минеральные ресурсы мирового значения (табл. 2.1), более половины чернозёмных почв мира, почти четверть мировых лесов, 10% речного стока планеты. Более 25% мировых запасов пресной воды находится в стратегическом колодце планеты — озере Байкал. Воду из Великих озёр (США) или, например, Балатона (Венгрия) пить уже нельзя. Следовательно, в Байкале сосредоточена гораздо большая часть (по оценкам, до 80%) питьевой воды мира.

Таблица 2.1

Положение России в мировом минерально-сырьевом комплексе
(% от мира в целом, начало 2000-х гг.)

Минеральные ресурсы	Запасы	Добыча
Нефть	9,7	14,2
Газ	30,4	19,8
Уголь	15,6	4,5
Уран	5,5	7,0
Железо	28,0	8,0
Медь	3,5	4,9
Никель	11,8	24,5
Золото	8,0	5,0
Серебро	10,0	2,3
Платина	12,5	15,9
Палладий	31,4	44,3
Алмазы	30,0	24,0

Составлено по данным [33], [48].

В.М. Симчера [53], сопоставляя величины природного капитала и национального богатства России, отмечает, что в мире нет другой такой страны, где разрыв между стоимостью природных ресурсов и стоимостью накопленного имущества был бы столь велик. То есть в России ещё очень много не вовлечённых в хозяйственный оборот ресурсов, которые не воплощены пока в то или иное «имущество».

К числу важнейших ресурсов России относится её территория. География исходит из признания самоценности территории вне зависимости от её наполненности полезными ископаемыми, лесом и другим природным сырьём. Плохих, недоходных мест на Земле нет, есть лишь неверное их использование. Например, бедный минеральными ресурсами район может иметь чрезвычайно ценное биологическое разнообразие, рекреационные ресурсы, уголки первозданной природы, чистую воду, воздух, быть эффективной транзитной территорией, геополитическим буфером, наконец, пространственным резервом будущего и т.п. Территория — это важнейший элемент нашего историко-культурного и природного наследия, а также поле для экономического, политического, военного, экологического манёвров.

Региональная политика в нашей стране во второй половине ХХ в. привела к мощной асимметрии, гипертрофии двух столиц и немногих других полюсов роста с оголением огромных территорий, к запустению и даже одичанию периферии.

К сожалению, и в отечественной географической литературе до сих пор встречается нигилистическое отношение к территории. «Она объявляется лишней, признаются положительными процессы, „оголяющие” территории, разрушающие с огромным трудом созданную на ней инфраструктуру, ставящие в катастрофическое положение миллионы людей, которые вынуждены покидать обжитые края» [28].

Рациональная региональная политика на территориях, представляющихся сегодня неперспективными, должна поддерживать достойный уровень жизни человека. Иначе неизбежно их дальнейшее запустение, массовый исход населения, деградация человеческого потенциала с потерей огромного ресурса развития — «тысяч моцартов». Брошенные места, одичавшие ландшафты — это также провокация для геополитических конкурентов. Кроме того, повторное вовлечение этих земель в хозяйственный оборот потребует вложений, сопоставимых с затратами на первоначальное освоение территории. Бережное отношение к территории отражает рационализм дальней цели, который учитывает отдалённые последствия, заботу о потомках и экологические факторы.

Если богатство территорией и природными ресурсами способствует устойчивому развитию России, то неблагоприятное физико-географическое и экономико-географическое, а также эколого-географическое положение затрудняют его. Огромная северная территория, отнюдь не компактной конфигурации, обделённая выходами к открытым и незамерзающим морям, требует много энергетических ресурсов для преодоления холода и расстояний. Однако грамотной региональной политикой «бремя пространства и бремя природы» ослабляется, а экономико-географическое положение улучшается. Так, кратчайший путь из Европы в стремительно растущий Китай и другие страны Восточной Азии лежит через нашу страну. Ещё более 100 лет назад, когда строили Транссиб, морские судовладельцы из Англии и США опасались грозного конкурента в лице российских железных дорог. Однако до сих пор отечественные «тихоходные» железные дороги, скорость на которых в 5 раз ниже, чем в США, проигрывают морскому транспорту. Между тем современные технологии и методы организации перевозок позволяют сделать их скоростными и надёжными. Наблюдаемое ныне уменьшение ледовитости арктических морей открывает благоприятные перспективы круглогодичной навигации по Северному морскому пути. Перенос главной транспортной магистрали Евразии на нашу территорию значительно улучшит российское экономико-географическое положение.

Наша страна располагает развитой электроэнергетической и нефтегазовой системой — густой сетью линий электропередач, магистральных газопроводов (свыше 170 тыс. км), нефте- и продуктопроводов (свыше 70 тыс. км). В будущем на этой основе может быть создана единая интегральная инфраструктура Евразии, объединяющая транспортные, телекоммуникационные и энергетические сети, центром которой станет Россия. Это позволит получать доходы от транзита энергоресурсов, усилит геополитическое значение страны — её возможности влиять на ход глобальных процессов.

Изученность природно-ресурсного комплекса. Несмотря на масштабную разведку месторождений полезных ископаемых в советские годы (по средствам, выделяемым на эти цели, программу разведки советских недр можно сравнить с ядерной и космической), геологическая изученность территории страны, отвечающая современным требованиям, не превышает 40%. Степень разведанности недр сильно различается по территории — от 50–60% на Урале до 1–8% в Восточной Сибири, на Дальнем Востоке и на шельфах прилегающих морей (кроме района Сахалина). По данным Минприроды России, средняя изученность российского шельфа составляет 0,24 погонных метра на 1 км2. Это в 8 раз меньше изученности американского шельфа Чукотского моря и в 16 раз — норвежского шельфа Северного моря.

В постсоветские годы темпы опустошения российских недр опережают прирост их запасов. Так, за 2000–2005 гг. прирост разведанных запасов к добыче составил: урана — 56,3%; угля — 82,9%; железа — 12,7%; меди — 30%; никеля — 20,8%; золота — 54,1% [1]. Е.А. Козловский [23] отмечает, что минерально-сырьевая база большинства полезных ископаемых за последние 15 лет сократилась, несмотря на уменьшение объёмов добычи: олова — на 90%, вольфрама — на 80%, свинца — на 60%. Глубокое разведочное бурение в стране сократилось с 5299 тыс. м в 1990 г. до 1058 тыс. м в 2015 г.

К этому надо добавить, что 70% геологоразведочных работ в стране проводят иностранные нефтесервисные компании. Это создаёт угрозы национальной безопасности. В условиях обострения международных отношений особо уязвимыми оказываются проекты по освоению шельфа и трудноизвлекаемых нефтегазовых запасов, так как в их рамках почти все работы ведутся зарубежными компаниями или в сотрудничестве с ними.

В пореформенной России не только земные недра, но и другие природные компоненты и комплексы обделены вниманием исследователей. По данным Росреестра, затраты на картографическую службу в стране составляют 7 долл. на 1 км2 в год (в США — 116, Франции — 281, Великобритании — 615, Швейцарии — 1439). За 1990-е гг. была полностью утрачена метеорологическая и природно-ресурсная спутниковые группировки, они начали восстанавливаться лишь в 2009 г. Количество гидрологических постов уменьшилось с 4481 в 1986 г. до 3084 в 2006 г., а пунктов наблюдения за загрязнением поверхностных вод суши соответственно с 3295 до 1815 [4]. На 30% сократилось количество пунктов наблюдения за морской средой. На Крайнем Севере, в Сибири и на Дальнем Востоке доля сокращённых пунктов наблюдений за природной средой гораздо больше. Совершенно недостаточен уровень лесоустроительных работ. Практически развалена почвенная служба страны [9]. Очень редко проводятся геоботанические обследования земель.

До сих пор нет официальных статистических стоимостных данных по таким показателям природного богатства, как поверхностные воды, ресурсы недр, естественные биологические ресурсы, которые Росстат включает в перечень материальных экономических активов.

Нельзя признать полностью удачным внедрение с 2005 г. в природно-ресурсную сферу Общероссийского классификатора видов экономической деятельности (ОКВЭД), отвечающего, по мнению Росстата, международным стандартам. В ОКВЭД по уровню классификационной значимости «геологоразведочные, геофизические и геохимические работы в области изучения недр» (код 74.20.2) стоят в одном ряду с «разведением лягушек и дождевых червей» (код 01.25.8). Очевидно, что в этой классификационной схеме место природных ресурсов не отражает их реального значения в хозяйстве нашей страны. Специалисты справедливо подвергают сомнению целесообразность ломки отечественных учётно-статистических реалий и их подгонку под иностранные схемы [12].