Природные риски и общество

Мировые тенденции. Как уже было сказано, общемировая закономерность последних десятилетий связана с ростом экономического ущерба от природных катастроф. Уязвимость общества в отношении происходящих бедствий обусловлена в первую очередь социально-экономическими факторами.

В динамике природных рисков можно выделить три тенденции.

1. Рост экономического ущерба от природных бедствий опережает динамику роста количества самих катастроф (рис. 198). Эта кажущаяся загадочной тенденция имеет своё объяснение. Сила и частота стихийных бедствий, в сущности, не меняются во времени. По крайней мере, в их изменении нет никакой закономерности. А рост численности населения и развитие хозяйства приводят к тому, что всё большее число людей, хозяйственных и жилых объектов оказывается под ударом стихий. Кроме того, имеется отчётливая тенденция удорожания жизни. Растёт стоимость строительства, спасательных и восстановительных работ и т.д. Вот и получается, что ущерб от стихийных бедствий растёт быстрее, чем количество этих бедствий.

2. Рост экономического ущерба от природных опасностей и бедствий приобретает глобальный характер. Речь идёт о том, что рост ущерба от стихийных бедствий растёт во всех группах стран — и развитых, и развивающихся. Ещё в 90-х гг. прошлого века около 60% нанесённого экономического ущерба приходилось на долю развитых стран. Теперь же, всего через 20 лет, развивающиеся страны уверенно догоняют развитые по этому печальному показателю. Причина кроется в растущей уязвимости экономических систем развивающихся стран, где происходит стремительный рост населения, всё бо́льшая его концентрация в городах и развитие промышленности.

3. Увеличение дифференциации природных рисков. Эта тенденция кажется противоположной той, о которой только что было сказано, но это только на первый взгляд. Дело в том, что внутри стран существует заметная (и всё возрастающая) разница в степени подверженности стихийным бедствиям между социальными группами, отличающимися по демографическим, культурным признакам, а особенно по уровню благосостояния. Если кратко выразить эту мысль, то всё выглядит так: стихийные бедствия особенно сильно бьют по беднейшим слоям населения. Так, из числа примерно 2 млн человек, погибших в природных бедствиях и катастрофах в мире в 1975—2000 гг., малоимущие составили 67,5%, люди с доходами ниже среднего — 27,5%, выше среднего уровня — 4% и лишь 1% — люди с высокими доходами. И это не потому, что бедняков больше, чем богачей. Даже в развитых странах с высоким уровнем жизни, где люди среднего достатка составляют большинство населения, больше всего погибших принадлежит к низам общества. Эту ситуацию можно довольно долго анализировать, но этот анализ уведёт нас далеко от географии. Впрочем, вы можете об этом подумать самостоятельно.

Парадоксальный взгляд. Он касается вопроса, звучащего в какой-то степени кощунственно: стихийные бедствия — это беда или благо? Сразу поясним, что ничего кощунственного в вопросе нет. Для людей, по которым нанесла удар стихия, — это страшная беда. И обсуждать это не имеет смысла. Но с точки зрения хозяйственной жизни всё выглядит не так просто. На этот счёт у экономистов существуют две противоположные точки зрения.

Одни считают, что, в отличие, например, от войн, природные риски не являются существенным негативным фактором хозяйственного развития. Более того, в ряде случаев они могут оказывать положительное влияние. Последствия стихийных бедствий, в отличие от последствий войн, носят локализованный (по времени, территории и объектам) характер,
а программы развития пострадавших районов могут способствовать росту инвестиций в строительство, оказывая благотворное воздействие на развитие пострадавшего района в целом.

Другие экономисты, признавая в какой-то мере справедливость первой точки зрения, всё-таки полагают, что во влиянии природных рисков преобладают негативные тенденции. По их мнению, разрушение в результате стихийных бедствий производственного и социального капитала углубляет разрыв в уровнях социально-экономического развития — как между странами, так и внутри государств.

В сущности, казалось бы, нет большой разницы в этих двух подходах к вопросу. Ведь в любом случае стихийное бедствие остаётся стихийным бедствием и всю необходимую помощь со стороны государства пострадавший район получит. Между тем разница существенная, если вести речь не о ликвидации последствий, а о предотвращении стихийных бедствий, о том, что называется снижением уровня природного риска. И вот тут-то оказывается, что две точки зрения принципиально не сходятся.

Согласно первой точке зрения, если стихийные бедствия в конечном счёте способствуют экономическому развитию пострадавшего района, необходимости в общегосударственной политике предупреждения природных рисков просто нет. Нужно готовить
и реализовывать планы действий по ликвидации последствий катастроф и восстановлению хозяйства пострадавших районов. Зачем снижать уровень природного риска, если стихийное бедствие — благо для экономики?

На основе второго подхода политика снижения природных рисков должна быть неотъемлемой частью развития страны. Управление природными рисками можно рассматривать как специфический вид общественной безопасности, цель которого — защита населения и территорий от стихийных бедствий. Управление природными рисками означает пополнение знаний о стихийных бедствиях, о механизмах их действия и разработке на этой основе новых, более совершенных норм и стандартов безопасности, а на их основе — совершенствование строительства, способов эффективной защиты населения. В конечном счёте всё это ведёт к снижению ущерба и сокращению людских потерь (рис. 199).

Эти обстоятельства доказывают ярко выраженную социальную направленность управления природными рисками, которое можно считать в какой-то степени отраслью экономики страны. Более того, очевидно, что эта отрасль занята производством общественно значимых благ. Ведь затраты на снижение опасности для здоровья и жизни людей представляют собой разновидность инвестиций в «фонд здоровья населения», что способствует повышению производительности труда и, как следствие, экономическому росту.