В Луксор, долину царей
Древнюю столицу Египта — «стовратные Фивы» — описывал Гомер в «Илиаде». Ее называют «Эль-Уксор» — «город дворцов».
Здесь сохранились выдающиеся памятники золотого периода Фив, когда фараоны XVIII и XIX династий превратили столицу в город, «чья слава покорила весь мир». Тогда же расцвел культ фивского бога Амона, отождествляемого с богом солнца Ра. Именно ему посвящается Луксорский храм, сохранившийся до наших дней. Его стены были покрыты золотом, а пол — серебром. Возведенный на юге города, он соединялся 3-километровой аллеей сфинксов с другим чудом света — Карнакским храмом, — возле которого было выкопано священное озеро.
В храме бога Амона есть «вставленный», как в мозаику, храм Александра Македонского, объявившего себя (для упрочения власти в Египте) сыном бога Амона. Тут же — христианская часовня. Первые христиане, разрушая изображения древнеегипетских идолов, заменяли иероглифы надписями на коптском языке. На крыше храма можно видеть мусульманскую мечеть, которую, как на фундаменте, возвели арабы на полузасыпанном египетском святилище.
Если переправиться на левый берег Нила, то попадешь в «город мертвых». Фараоны и знать отправлялись в последний путь на разукрашенных фараоновых лодках. Гребцы осторожно взмахивали веслами, чтобы даже капли воды не нарушали покой посланцев бога на земле. Процессия останавливалась у «ворот» в Долину царей.
От поминального храма фараона Аменхотепа III остались колоссы Мемнона. Они очень велики — высотой с семиэтажный дом и весом в 700 тонн каждый. К храму относились и два сфинкса с ликами фараона, которые ныне украшают набережную Невы.
Сегодня каждый может спуститься в небольшое ущелье с желто-серыми скальными стенами — Долину царей, куда прежде доступ был открыт только жрецам да рабам, несшим саркофаг. В гробницы фараонов клали множество утвари, золота, драгоценностей. Много веков назад правители сомневались: столь ли обеспечена и прекрасна жизнь на том свете? Об этом свидетельствуют и надписи на гробницах, например: «Ешь, пей, веселись ибо завтра ты отправишься в землю безмолвия, где ничего нет».